Перед нами прекрасная любящая супружеская пара и их чудесный ребёнок. Красивый молодой человек — это граф Мориц фон Фрис. Мы знаем, кто именно перед нами, и картина наполняется дополнительными смыслами…Воспользуемся методом английского историка искусства Майкла Баксандалла «взгляд эпохи».
Героическая драма Великой французской революции завершилась, Наполеон I утверждает свою безграничную императорскую власть, а в искусстве воцаряется стиль ампир (от фр. empire — имперский) с его желанием демонстрировать богатство и излишнюю театральность, с неороманской стилистикой, приправленной классическими формами и силуэтами.
Безжалостные удары гильотины отгремели в Третьей, «Героической» симфонии Людвига ван Бетховена, а вот своему другу, Морицу Фрису, Бетховен посвящает уже совсем другую музыку – мажорную «Весеннюю сонату» для скрипки и фортепьяно. И теперь эта прекрасная мелодия словно льётся на нас с полотна.
Знаменитый серебряный талер Марии Терезии, который чеканил банковский дом Фрисов с 18 века, имел широкое хождение в Европе и в Америке вплоть до конца 19 века. Граф Мориц фон Фрис сказочно богат, он самый богатый человек в империи и самый влиятельный банкир в Вене. Обширная библиотека, коллекции произведений искусства из более чем 300 подлинных шедевров, включая работы Рафаэля, ван Дейка, Рембрандта, Рени и Дюрера; рисунки, гравюры, скульптуры, монеты, минералы. Дворец Паллавичини Palais Pallavicini в самом центре Вены и замок в усадьбе Бад-Фёслау в предместье Вены, принадлежавшие когда-то Фрисам, являются образцами раннего классицизма, что редко встречается в Австрии. Граф входит в круг друзей Бетховена и щедро покровительствует Шуберту.
Семейный портрет закажут Франсуа Жерару, ученику великого Жака Луи Давида, во время путешествия счастливых Фрисов по Франции. Портреты кисти любимого живописца императрицы Жозефины покорили сердца не только французской аристократии, но и многих королевских дворов Европы, делавших ему многочисленные заказы.
Портрет был настоящим призванием Жерара. На этом полотне художник передаёт не только индивидуальные черты изображаемых личностей и наиболее свойственное им выражение, но и роль этих личностей в жизни современного общества.
После войн Наполеона мир изменился. Политическая и частная сферы начали распадаться, а общественные отношения превращаться в обособленную и абстрактную для человека силу. Родовое и индивидуальное, общественное и личное, разум и чувства, цивилизация и природа поляризуются, становятся взаимоисключающими понятиями.
И на этом полотне – прекрасном образце холодного, просчитанного классицизма – мы можем всё это увидеть.
Смоделированные с точностью скульптора тела противопоставлены небрежной позе Морица Фриса и полному любви взгляду супруги, «римская» архитектура и тщательно проработанная текстура мрамора вступают в противоречие с садом на заднем плане.
Дух стиля ампир и высокий статус героев присутствуют и в условной помпезной аркаде, и в безупречной композиции, и в благородных тонах, словно взятых с полотен мастеров Возрождения. Вас не должно вводить в заблуждение скромное платье принцессы Марии Терезии Жозефы и отсутствие украшений: баснословно дорогая кашемировая шаль и бархатная подушечка для ног с золотыми кистями говорят сами за себя.
Полотно выполнено в технике лессировки: раз за разом полупрозрачные краски наносятся тонким слоем поверх основного цвета. Каждый верхний слой меняет цвет нижнего, и в результате получаются мягкие, насыщенные, сияющие тона. Это наивысшая степень мастерства живописца.
A la prima? — ни в коем случае! Помилуйте, это же моветон!
Импасто?– мы такого себе не позволяем!
Вино всегда превращается в уксус — классицизм, «большой стиль», со временем придёт к сентиментальному на грани слащавости бидермейеру. Так и окрестные буржуа разберут по домам скульптуры и мебель из замка в Бад-Фёслау, а коллекция Морица Фриса в 1826 году будет распродана в безуспешной попытке разорённой семьи расплатиться с долгами.
Но здесь, сейчас, в 1805 году, ещё прекрасно и безмятежно будущее. И ребёнок в кроватке отсылает к образу младенца Иисуса. А где-то в аркаде звучит музыка Бетховена. Слышите?
